Правительство часто находило неудобным для себя появление неких сведений в газете, и поэтому пакеты, адресованные в «Times», без всякой церемонии конфисковались властями. Как только в каком-нибудь из портов появлялось иностранное судно, на борт поднимался правительственный чиновник и отбирал у капитана пакеты для «Times», Уолтер протестовал против такого произвола властей, но все, чего он мог добиться - ответа, что «он может получить в виде любезности свои иностранные бумаги, но лишь в обмен на другую любезность со своей стороны», т.е. что он должен обещать придерживаться известного образа мыслей в своих публикациях иностранных известий и, следовательно, придавать им известную окраску. Возмущенный Уолтер наотрез отказался связывать себя какими-либо обещаниями в политическом отношении и стал изыскивать другие способы добывать известия с полей сражений. И это удалось ему настолько, что очень скоро в газете все известия стали появляться сутками раньше, чем в министерских органах печати, что было очень неприятно правительству, но на этот раз оно не могло повредить Уолтеру, ибо его источник был не известен никому. Уолтер, таким образом, способствовал уничтожению обычая, практиковавшегося в лондонском почтовом управлении, систематически задерживать всякие иностранные известия для газет, с тем, чтобы они раньше появлялись в министерской печати.